Следует называть имя и награды участника ВОВ. Как будто без военных повестей, никому не интересен неизвестный герой. А так и есть. Мы спрашиваем: «Что было на войне?» вместо «Что было с вами вчера?», «Где вы потеряли руку?» вместо «Где ваши внуки?» и «Что для вас значит день победы?» вместо «Что для вас значит жить на пенсию?». И не так важно, как герой вынужден выживать во время мира. У моего Неизвестного Ветерана нет имени и наград. У него есть и другая жизнь, о которой ты обязан знать.

8 мая 2015 года

В моем доме тихо. Жена умерла, дети живут в другом городе. Зато у меня есть телефон, и я могу звонить. Но я редко им пользуюсь. Экономлю.

Каждую неделю я хожу в магазин за углом дома. Хорошо, что живу на первом этаже. Честно, боюсь высоты. Тогда вообще в окно бы не смотрел. В магазине стою долго, и выбираю долго, и долго считаю деньги. Иногда попадается добрая продавщица, иногда не совсем. Недавно уронил пятак, а он закатился. И которая «не совсем» не продала чай. Зато молоко продала. Вот зачем мне только молоко без чая?

Потом я купаюсь. По-военному, один ведром воды. Я хотел бы двумя, но пенсия маленькая. После я иду смотреть в окно. Это как телевизор, но за него платить не надо. Там часто по утрам дети гуляют, а иногда и не гуляют. А вечером взрослые дети ругаются и дерутся. Но я их не боюсь, мне внук решетки на окна поставил.

Когда приезжает красная машина к соседнему дому, значит, пора обедать. А если красная не приезжает, значит надо смотреть, есть ли во дворе мальчик с собакой. Если есть, то тоже пора обедать.

Готовлю я сам, потому что некому больше. Люблю рис, гречку не люблю. Но рис дороже, поэтому не люблю его покупать. Я сразу тарелку мою после еды, потому что потом придется мыть две. Когда была жена жива, она мыла. Две.

После обеда я выхожу на улицу и гуляю. Когда я веселый, дохожу даже до красной машины. Когда грустный, то до лавочки у подъезда. И я могу гулять хоть до вечера. Только головой. Это как ногами, но только головой. Могу думать обо всем и песни петь про себя.

Когда в окнах включают свет, значит, становится темно, и мне пора домой. Я ем, мою тарелку и ложусь на кровать. И отдыхаю. Головой.

9 мая 2015 года

Проснулся от звонка внука. Всё-таки позвонил сам, второй раз за год. Поздравлял, благодарил за победу. Дали трубку младшей правнучке. Уже разговаривает. Сказала: «Спасибо». Обратно забрал трубку внук, извинился, что не приедет. Ничего, далеко же ехать. В соседний город. Позже пошли звонки от пенсионного фонда, правительства, всем я был нужен. Звали на мероприятия. Позавтракал по-праздничному: батон, сырок и молоко без чая. И еще одним сырком.

До заставы довезли бесплатно. А это целый хлеб. Детишки рассматривали блестящие ордена и показывали на меня пальцем. Дошел до площади Ленина.

Устал. А вокруг… Оркестр, шары, люди! Радуются. Живые! И хорошо, что не видели они сороковые. Я ночью иногда просыпаюсь. За каждого убитого фашиста. Но посмотришь на деток и подумаешь: «Не зря!».

И сморят все с гордостью на меня. Дарят гвоздики, поздравляют. И кажется мне, что я снова крепкий 20-летний юноша. И кажется, что выше стал, и шаг ровнее.

Вот могу разбежаться и догнать оркестр. А со стороны… ничего не поменялось.

Не смог я дойти дальше Бима. Решил отдохнуть здесь, на лавочке. Вспомнился первый парад. Он другим был. Тогда даже железные командиры рыдали. И девчонки плакали и шутили над ними. А меня, с перевязанной ногой, ребята подбрасывали в воздух. Думал, что улечу или убьюсь. А убиваться не хотелось, мир же. Все тогда думали, что новая жизнь начнется. Думали, что теперь русские люди первыми на всей земле будут. И страны другие больше никогда нас не тронут. И других тоже. И не будет никогда больше войны.

А сейчас…Мимо меня идут взрослые дети. Кричат, пьют. А зачем пьют? Им невесело без этого? Не рады, что мир на земле, что не стреляют по ним? И так на каждом параде. Поэтому стараюсь еще днем уйти домой. К вечеру страшно. На улицах мало трезвых остается. А я уже отбиться как 70 лет назад не смогу.

Собираюсь домой. Там поставлю цветы в отбитый стакан. Сниму тяжелый пиджак с медалями. И лягу. Потому что давно не ходил так далеко. Засну.

А завтра?.. А завтра вечное восьмое мая. До следующего девятого. Если доживу.

Забейворота Ксения